В воскресенье 13 мая 1917 года[1] Лусия Сантуш (10 лет) и ее двоюродные брат и сестра, Франсишку (9 лет) и Жасинта (8 лет) Марто пасли овец на склоне Кова-да-Ирия. Внезапно они увидели Госпожу в белом, окруженную ослепительно ярким сиянием. Госпожа сказала, что она пришла с Неба. Она сказала, что возьмет детей на Небо (но Франсишку должен много молиться по Розарию). Дева Мария cпросила согласия детей на посвящение себя Богу и перенесения всех страданий во искупление грехов, оскорбляющих Бога, и ради обращения грешников. От рук Пресвятой Девы излился ярчайший свет. В этом свете дети увидели себя погруженными в Бога. Божия Матерь просила их ежедневно читать Розарий, чтобы окончилась война и наступил мир.
События
Это было воскресенье перед Вознесением. Рано утром, пастухи пошли в часовню Болейрос к первой мессе. «Месса за бедные души», как ее тогда называли, ибо это была литургия за души в Чистилище, почитание столь дорогое благочестию португальского сердца.
Едва вернувшись домой, они пошли выгонять своих овец. В тот день, случайно, они выбрали пастбище на земле, принадлежащей родителям Лусии, называемой Кова-да-Ирия.
Чтобы попасть туда, надо было пересечь бесплодный болотистый участок, что делало путешествие вдвое долгим. Идти нужно было медленно, чтобы дать овцам попастись по пути, поэтому был почти полдень, когда они прибыли на место. После обеда и чтения Розария, дети перевели стадо чуть выше в гору и стали играть.
“Не бойтесь… Я — Небесная”
Внезапно они увидели вспышку света. Приняв ее за молнию, предвесницу грозы, дети решили поспешить домой. Едва они спустились до середины склона, как что-то снова сверкнуло и на маленьком каменном дубе, высотой около метра, пред ними предстала Сеньора, одетая в белое, окруженная необыкновенным сиянием, исходившим от нее, и сама Она казалась ослепительным светом. Дети оказались внутри этого сияния, в полутора метрах от Сеньоры. Она была маленького роста, около полутора метра, и возрастом от 14 до 18 лет. Все у нее было прекрасным, включая и голос.
“Не бойтесь,” — сказала Она, — “я не сделаю вам ничего плохого!”
“Откуда Ваша Светлость?” — спросила Лусия.
“Я — Небесная” — прозвучал ответ.
“А что Ваша Светлость хочет от меня?”
И Сеньора попросила детей приходить на это же место, в этот же час, подряд в течение 6 месяцев, 13 числа и тогда она сообщит, кто она и чего хочет. “После” — сказала Она, — “я вернусь сюда еще в седьмой раз.”
“А я попаду на Небо?” — спросила смелая Лусия. Получив утвердительный ответ, девочка спросила и о своих кузенах. Сеньора сказала, что они тоже попадут на небо, но Франсишку для этого должен много молиться по Розарию.
Лусия продолжала расспрашивать Сеньору про Небеса. Она назвала имена двух знакомых девушек. Где они? Сеньора сказала, что одна на Небесах, а другая будет в Чистилище до конца этого мiра.
Призыв к страданию
Сеньора спросила Лусию, хотят ли они посвятить себя Богу и переносить все страдания, которые Он будет посылать им для искупления грехов других людей, оскорбляющих Бога, и для умоления об обращении грешников.
Лусия с готовностью согласилась за себя и за своих кузенов. “Тогда вы будете много страдать,” — сказала Сеньора, — “но милость Божия будет вам утешением.”
(Этот разговор сохранялся детьми в тайне и только позже, во Втором Воспоминании, в 1937 году, Лусия рассказала о нем полностью.)
Видение Бога
Произнося последние слова, Сеньора раскрыла руки и дети увидели себя в ярком свете, исходившим из ладоней. Они почувствовали себя погруженными в Бога, Который и был этот Свет. Движимые внезапным порывом они, упав на колени, стали молиться: “Пресвятая Троице, я Тебя обожаю! Боже мой, Боже мой, я люблю Тебя в Пресвятых Дарах”.
Затем Богоматерь попросила: “Молитесь по Розарию каждый день, чтобы вымолить мир для мiра и окончание войны”.
Лусия захотела узнать, скоро ли кончится война. Сеньора сказала, что пока не может ответить, так как Она не сообщила еще, чего хочет.
И Она спокойно стала подниматься вверх к востоку, пока не исчезла в необъятности пространства.
Договор — хранить молчание
Богоматерь находилась на маленьком каменном дубе около десяти минут. Что удивительно, Франсишку прекрасно видел Пресвятую Деву, но не слышал Ее слов. Он понимал только вопросы Лусии. Что же касается Жасинты, которая видела и слышала все, то она никогда не осмеливалась сама говорить с Явлением. Таким образом, Лусия была единственной, которая имела честь говорить с Ней. Эта градация в отношениях с Богоматерью сама по себе является определенным доказательством подлинности явления и решительно свидетельствует в пользу искренности трех маленьких провидцев.
Поскольку Богоматерь не просила сообщить всем о Ее словах, то дети договорились хранить молчание. Но Жасинта не в силах была сдержать себя от радости и нарушила договор, рассказав дома о Явлении.
К радости ожидания следующей встречи с Пресвятой Девой отныне будут примешиваться слезы и горечь, вызванные недоверием к Лусии ее матери и насмешками родных и односельчан.
Из Четвертого Воспоминания (1941-12-08)
13 мая 1917 г.
Я играла с Франсишку и Жасинтой на вершине склона Кова-да-Ирия. Мы строили стену вокруг куста, когда внезапно увидели сияние, подобное молнии.
— Лучше пойдем домой, — сказала я моим маленьким родственникам, — сверкает молния и может начаться гроза.
— Ну, ладно!
Мы начали спускаться по склону к дороге и гнали перед собой овец. Когда мы были почти на середине склона, то поравнявшись с большим дубом, внезапно увидели еще одну молнию, а через несколько шагов нашим взорам предстала на скальном дубе Дама, одетая вся в белое и сиявшая ярче солнца. Она излучала свет, сиявший ярче лучей солнца, отражающихся от хрустального сосуда, наполненного водой. Потрясенные увиденным, мы остановились. Мы стояли так близко, что находились в сиянии, которое Ее окружало или которое Она испускала. Расстояние было примерно полтора метра. Тогда Богородица сказала:
— Не бойтесь! Я не причиню вам зла!
— Откуда Вы явились? — спросила я Ее.
— Я пришла с Небес!
— И что Вы от меня хотите?
— Я пришла для того, чтобы попросить вас приходить сюда в течение шести последующих месяцев каждого 13 числа, в это же самое время. Тогда Я скажу вам, кто Я, и что Я хочу. После этого Я вернусь сюда в седьмой раз.
— Я тоже попаду на Небо?
— Да!
— И Жасинта?
— Тоже!
— И Франсишку?
— Тоже, но он должен еще много раз прочитать Розарий.
Я помню еще, что спросила после этого о двух девушках, которые умерли незадолго до этого. Они были моими подругами и учились у моих старших сестер ткать.
— Мария даш Невеш на Небе?
— Да.
(Я думаю, ей было примерно 16 лет).
— И Амелия?
— Она останется до страшного суда в чистилище.
(Я думаю, ей было примерно где-то 18-20 лет).
— Хотите вы посвятить себя Богу, чтобы переносить все страдания, которые Он вам пошлет, во искупление грехов, которые так оскорбляют Его, и ради обращения грешников?
— Да, хотим!
— Тогда вы должны будете много страдать, но милость Божья будет вашей силой!
Произнеся последние слова (милость Божья и т. д), Она в первый раз развела ладони и окружила нас ярчайшим светом, словно отражавшимся от Ее рук. Это сияние наполнило нас до самой глубины души, и мы, яснее, чем в зеркале, увидели себя погруженными в Бога, Который и был Свет. Движимые внутренним побуждением, мы упали на колени и с большой искренностью повторяли:
— О, Пресвятая Троице, я молюсь Тебе. Боже мой, я люблю Тебя в Пресвятом Таинстве.
Через несколько мгновений Богородица добавила:
— Читайте ежедневно Розарий, чтобы обрести мир на земле и положить конец войне.
После этого Она начала медленно подниматься к востоку, пока не исчезла в бесконечности пространства. Свет, который Ее окружал, казалось прокладывал Ей путь через небосклон. По этой милости мы могли в какой-то степени считать, что видели открывшееся нам Небо.
Я полагаю, что уже в записи о Жасинте или в одном из писем объяснила, что мы в сущности боялись не Богородицы, а грозы, которую мы ожидали, и от которой хотели убежать. Явление Богородицы не вызывало в нас ни страха, ни испуга, а просто изумило нас. И если я отвечала положительно на вопрос, боялась ли я, то я имела ввиду страх перед молнией и приближающейся грозой, от них мы хотели убежать, так как мы видели молнию только во время грозы.
Молния, в сущности, была не молнией, а отблеском приближающегося света. Когда мы видели этот свет, то иногда говорили, что видели приближение Богородицы, но разглядеть Богородицу в этом свете мы смогли только, когда Она уже была над дубом. Так как мы не хотели это объяснять, желая избежать назойливых вопросов, то иногда говорили, что видели Ее приближение, иногда — что не видели. Когда мы отвечали положительно, мы имели в виду, что видели приближение света, которым в конце концов и была Она. Если мы говорили, что не видели Ее приближения, то имели в виду, что мы увидели Богородицу, только когда Она была над скальным дубом.
Четвертое воспоминание. История явлений.
4. Впечатления от первого Явления
Явление Богородицы снова привлекло наше внимание к сверхъестественному, но много мягче. Вместо чувства саморастворения от присутствия Божественного, которое нас телесно обессиливало, Она оставляла нас преисполненными мира и радости, что не мешало нам сразу обсуждать произошедшее. Что же касается луча света, который Богоматерь нам послала Своими руками, и всего, что с этим связано, то мы внутренне понимали, не знаю как, что должны об этом молчать.
Сразу после этого мы рассказали Франсишку все, что нам сказала Богоматерь. Он был счастлив и высказал свою радость по поводу обещания, что он попадет на Небо. Он сложил руки на груди и воскликнул:
— О, Возлюбленная Богородица! Я буду читать Розарий сколько Тебе угодно!
С этого времени он обычно уединялся, как будто бы на прогулку. Если его окликали и спрашивали, что он делает, он поднимал руки и показывал четки.
Когда я звала его поиграть с нами и после этого помолиться, он отвечал:
— Я потом тоже помолюсь. Ты же еще не забыла, что Богородица сказала, что я часто должен читать Розарий.
Однажды он сказал мне:
— Я очень обрадовался, когда увидел Ангела. Еще больше я был рад, когда увидел Богородицу. Но прекраснее всех, я думаю, Спаситель, в том свете, который зажгла в наших сердцах Богородица. Я так люблю Бога! Но Он опечален изза множества грехов. Мы должны больше никогда грешить!
Во втором воспоминании о Жасинте я рассказывала, как он мне сообщил, что Жасинта нарушила нашу договоренность никому ничего не говорить. И так как Франсишку, как и я, были того мнения, что нужно сохранить тайну, он печально добавил:
— Когда моя мать спросила меня, правда ли все это, я должен был сказать да, чтобы не солгать.
Иногда он говорил: — Богородица нам сказала, что мы должны много страдать! Я этого не боюсь. Я все перетерплю, что Она захочет! Я только хочу попасть на Небо.
Когда я однажды выразила свою печаль по поводу преследования, которое поднималось в семье и ее окружении против меня, то Франсишку, желая меня подбодрить, сказал:
— Не обращай внимания! Не предсказала ли Богородица, что мы будем много страдать, чтобы перед Господом и Непорочной Девой Марией искупить грехи, которые Их оскорбляют. Они так скорбят! Если мы сможем утешить их нашими страданиями — нужно радоваться.
Когда мы через несколько дней после первого Явления Богородицы пришли на пастбище, он забрался на высокую скалу и крикнул нам:
— Не лезьте сюда! Оставьте меня одного!
— Хорошо, — и мы с Жасинтой побежали за бабочками, которых ловили, чтобы отпустить как “пожертвование”. Мы и не вспомнили о Франсишку. Когда настало время обеда, мы заметили, что его нет и пошли его звать.
— Франсишку, иди обедать!
— Нет, ешьте одни.
— А прочитать Розарий?
— Чтобы помолиться, я потом приду, позовите меня! Когда я пошла, чтобы вновь его позвать, он сказал:
— Идите помолиться сюда, ко мне!
Мы забрались на скалу, где почти не было места, чтобы втроем преклонить колени, и я его спросила:
— Что же ты здесь так долго делаешь?
— Я думаю о Боге, Который так опечален из-за множества прегрешений. Если бы я только смог Его порадовать! Однажды мы вместе воспевали красоту горной природы:
‹…›
Когда мы окончили песню, то захотели повторить ее еще раз, но Франсишку нас перебил:
— Не будем больше петь! С тех пор, как мы видели Ангела и Богородицу, мне не хочется больше петь.
Sister Lucia’s Memoirs. [pdf]
Четвертое воспоминание.
Характер Франсишку.
4. Впечатления от первого Явления. стр. 151-154.
Из Второго Воспоминания (1937-11-21)
4. Явление Богоматери
Я не буду задерживаться на описании Явления 13 мая. Вашему Преосвященству оно уже хорошо известно, и было бы напрасно тратить время на его описание. Вашему Преосвященству также хорошо известна реакция моей мамы после Явления, и то, как она старалась заставить меня признаться во лжи. Слова, которые Пресвятая Дева Мария сказала нам в тот день и которые мы никому не хотели открыть, были следующими (после того, как Она сказала, что мы попадем на Небо):
— Хотите ли вы принести в жертву Господу все страдания, которые Ему будет угодно послать вам, в умилостивление за грехи, оскорбляющие его, и ради обращения грешников?
— Да, хотим, — был наш ответ.
— Вы будете много страдать, но милость Господня укрепит вас.
Sister Lucia’s Memoirs. [pdf]
Второе воспоминание.
Явления.
4. Явление Богоматери. стр. 88-90.
Из Первого Воспоминания (1935-12-??)
7. Первое Явление
Так, Ваше Преосвященство, или почти так, прошли семь лет жизни Жасинты, когда наступил прекрасный и ясный, как и многие другие, день 13 мая 1917 г.
В этот день совершенно случайно, если можно сказать, что в Божественных планах бывают случайности, мы избрали пастбищем для наших стад луга, принадлежавшие моим родителям и носившие имя Кова-да-Ирия. Как всегда, мы договорились встретиться у Баррейро, о котором я уже рассказывала Вашему Преосвященству. Необходимо было пересечь луг, что удлиняло наш путь вдвое. Мы должны были идти медленно, чтобы овцы могли по пути щипать траву, и достигли нашей цели примерно к полудню.
Я не буду задерживаться на событиях этого дня, так как Ваше Преосвященство уже все знает, и мы только потеряем время. Мне также казалось тратой времени все это описание, если бы речь не шла о послушании, так как я не вижу никакой пользы, которую Ваше Преосвященство может извлечь из этих записей, кроме убеждения в непорочной жизни Жасинты.
Прежде чем, Ваше Преосвященство, я расскажу о том, что помню о новом отрезке жизни Жасинты, должна сказать, что в высказываниях Богородицы были некоторые вещи, о которых мы решили никогда не упоминать. Теперь я чувствую, что вынуждена буду кое-что рассказать, чтобы объяснить откуда у Жасинты было столько любви к Иисусу, к страданиям и грешникам, для спасения которых она настолько жертвовала собой.
Ваше Преосвященство хорошо знает, что именно она не смогла сдержать радость и нарушила наш договор никому об этом не рассказывать.
Когда в этот полдень мы пребывали в полной растерянности и задумчивости, после того чуда, что случилось с нами, именно Жасинта с воодушевлением восклицала:
— Ах, какая красивая Дама!
— Я уже вижу, — сказала я ей, — что ты кому-нибудь все расскажешь.
— Я ничего не расскажу, будь спокойна.
Когда на следующий день ее брат прибежал сказать мне, что она дома обо всем рассказала, Жасинта безропотно выслушала упреки.
— Видишь? Я так и знала, — сказала я.
— Во мне внутри было что-то, что не разрешало мне молчать, — ответила она со слезами на глазах.
— Ну, не плачь и больше никому не говори о том, что Сеньора нам сказала.
— Я уже сказала!
— Что ты сказала?!
— Сказала, что Сеньора обещала взять нас на Небо.
— И ты сразу же рассказала!
— Прости, я больше никому ничего не скажу.
Sister Lucia’s Memoirs. [pdf]
Первое воспоминание.
Характер Жасинты.
7. Первое Явление. стр. 45-47.
